Владимирский собор

С 1917 по 1938 годы в Стране Советов было закрыто, а, по сути, уничтожено свыше сорока тысяч объектов Православной церкви. В пятидесятые годы этот черный список пополнили еще около семи тысяч "очагов культа". Огромное пространство необъятной родины в результате превратилось в сплошную равнину, где глаз "разносчиков новой веры" радовали трубы металлургических и коксохимических комбинатов, полигоны танковых заводов, стройные ряды фабричных бараков, машинно-тракторные станции, линии электропередач и войсковые части.
Более 150 культовых сооружений Православия пало в безумные годы большевистского нигилизма в бывшей духовной столице отечества - Киеве. Любуясь нынче тем, что вопреки всему все-таки сохранилось, отдавая должное восстановленному современниками, вспоминаю строки Александра Вертинского: "Я не знаю зачем, и кому это нужно…"
Владимирский собор, - храм-памятник 900-летия Крещения Руси дожил до наших дней. Спасло его банальное "перепрофилирование объекта" в Антирелигиозный музей. За эту уловку Народного Комиссариата просвещения, в исключительном ведении которого находились судьбы всех культовых сооружений бывшей империи, мы должны быть благодарны, ибо в противном случае на месте величественного сооружения сегодня могла бы "красоваться" какая-нибудь вымощенная булыжником площадка с фонтаном в центре.

Сам собор прошел за десятки лет своего существования "этапы большого пути", но пережил смертоносные минуты жизни лишь дважды: в 1929 году, когда "отдал на индустриализацию" все свои колокола (1 100 пудов), и в 1941, когда немецкие саперы вытащили из подвалов здания десятки килограммов тротила и разминировали грандиозное сооружение, сохранив его, как ни парадоксально, для нас.
15 июля 1862 года, в день празднования памяти Святого Равноапостольного князя Владимира произошла закладка собора. Однако следует "отодвинуть" рамки повествования еще на десять лет назад.

А. Д. Эртель, биограф этого величественного сооружения отмечал: "Некоторые утверждают, что идея постройки Владимирского собора вызвана следующим обстоятельством. Когда Государь Николай Павлович пожелал воздвигнуть в Киеве существующий теперь памятник святого князя Владимира, на уступе Михайловской горы над Днепром, митрополит Филарет (Амфитеатров) отказался освящать этот памятник, высказав мысль, что не подобает в память того князя, который сокрушал идолов, ставить своего рода "идол" и что приличнее было бы почтить св. Владимира, воздвигнув в память его храм".
Легенда эта так и осталась вымыслом, поскольку идея устройства в Киеве величественного собора в память Крестителя Руси возникла еще в 1852 году, т.е. годом ранее торжественного освящения и открытия памятника князю.

Обер-прокурор Синода, граф Николай Протасов 28 июня 1852 года "получил добро" на возведение в Киеве соборного храма во имя Просветителя России, Святого Равноапостольного князя Владимира. Вскоре был создан "Комитет по постройке собора". В его состав вошли митрополит Филарет, наместник Лавры архимандрит Иоанн, протоиерей Софийского собора Скворцов, ключарь того же собора протоиерей Сухобрусов, соборные старцы Лавры иеромонах Вениамин и казначей Игнатий, начальник больничного монастыря Иринарх.

Далее последовало предписание Синода: "Уполномочить митрополита обратиться к известным ему лицам, радеющим о благолепии храмов, и пригласить их к христолюбивым пожертвованиям, а для сбора пожертвований снабдить митрополита книгою, и ему же поручить войти в сношение с Киевским гражданским начальством о составлении плана и чертежа предполагаемого сооружения и относительно выбора приличного для храма и свободного в Киеве места.

Для начала сам митрополит Филарет внес в фонд строительства собора - семь тысяч рублей. Еще около двух тысяч составили пожертвования "известных ему лиц". Начало грандиозной стройке было положено. Сразу же митрополит направил воззвание с просьбой о жертвовании денег на строительство храма к митрополитам, архиепископам, епископам, генерал-губернаторам и губернаторам…

Вначале деньги жертвовались охотно, но шло время, а о начале строительства никаких сообщений не поступало. Видимо это и привело к тому, что вскоре "золотой дождь" оскудел, а затем и вовсе прекратился.
Первоначально император утвердил место под будущий храм у Золотых Ворот. Митрополит обратился к известному архитектору Штрому с просьбой составить проект.

Штром, руководствуясь заданным стилем "древнего византийского зодчества" спроектировал тринадцатикупольный храм и определил общую стоимость работ в 700 тысяч рублей(!), получив при этом за труды свои звание академика архитектуры и неплохой гонорар.
9 апреля 1853 года широким росчерком государева пера предназначалось немедленно приступить к работе. При этом император не считался с тем, что средств на столь грандиозное строительство не хватало. Даже в сентябре 1859 года, шесть лет спустя, сумма, пожертвованная на храм, составила только 99 тысяч 849 рублей 30 копеек.

К этому времени умер Филарет, а его преемник - митрополит Исидор смог испросить у Киево-Печерской лавры для строительства собора миллион кирпичей, пожертвованных ею со своего завода.
Не давал покоя окончательный выбор места. Преемник генерал-губернатора Бибикова князь Васильчаков предложил строить собор на Университетской площади, там, где ныне находится памятник Тарасу Шевченко, полагая, что это будет способствовать благодетельному влиянию на учащуюся молодежь.

Посетив Киев и осмотрев город, Государь приказал "образовать между Бульваром и Кадетской (Фундуклеевской) улицей площадь и на ней построить собор, о чем и было сообщено Главному Управлению путей сообщения и публичных работ, Министру Внутренних Дел и Киевскому губернатору".


Канитель с началом строительных работ, тем не менее, продолжалась. В марте 1858 года князь Васильчаков предписал Комитету спланировать предназначенную для здания площадь. Комитет, полагая, что помимо самого храма на площади должны быть выстроены колокольня и дома для священнослужителей обратился к самодержцу с предложением расширить строительную площадку, на что не только получил отказ, но и предписание уменьшить установленные ранее размеры. Закладка здания все же состоялась. Во многом - благодаря усилиям нового митрополита - Арсения.

Поскольку Комитет располагал лишь ста тысячами пожертвованных рублей и миллионом штук кирпича, митрополит размышлял над тем, как увеличить денежные поступления, чтобы не отказаться от первоначального грандиозного проекта. Это оказалось тщетным делом.
У храма появился более экономный зодчий - епархиальный архитектор Спарро, который, располагая 100 тысячами, решительно "урезал" Штрома, оставив вместо 13 куполов - 7, сохранив при этом центральный квадрат здания. Так из фигуры креста собор превратился в "корабль". Архитектор определил смету своего корабля в 175 тысяч рублей.

Все бы ничего, но и к началу 1861 года "воз" не сдвинулся с места. Синод мотивировал промедление тем, что "невозможно произвесть выемку земли", нет утвержденной сметы и камня для забучивания фундамента. Последнее было весьма серьезным препятствием, ведь камня в Киеве, да и во всей губернии действительно не было. Скажем, для мощения улиц он закупался за большие деньги, и с большим трудом доставлялся из Минской губернии.

Архитектор Спарро, инженер-полковник Чеснок и инженер Проскуряков, - "наблюдатели" будущей постройки долго размышляли над тем, как выйти из создавшегося положения.
"Из прописанных неудобств и затруднений для безотлагательной закладки храма одно только, и то не безусловно, может назваться уважительным - это неимение в готовности бутового камня и невозможность скоро приобрести оный, чего я и вообразить не мог…", резюмировал состояние дел митрополит Арсений.

Поздравив друг друга с Рождеством Христовым и Новым 1862 годом вновь составленный Комитет по строительству собора определил, что для полного проведения работ ему необходимо иметь 274 тысячи 53 рубля. При этом "компаньоны" сетовали, что оптовые работы и вознаграждение архитектора составляют колоссальную сумму, - более 85 тысяч рублей!

Вот тогда то и решили сдать работу с торгов. Их результатом стало то, что всего за 125 тысяч рубликов все работы вчерне обязался выполнить подрядчик Лев Раппопорт. Но не тут то было! Купец Хавалкин подал митрополиту Арсению прошение, в котором заявил, что "не столько из интереса, сколько из усердия к памяти святого князя Владимира готов построить собор за 100.000 рублей". Раппопорту естественно отказали, а с Хавалкиным заключили 29 марта 1862 года долгожданный контракт.

Казалось бы, чего уж лучше? Собор должен вырастать на глазах. Но, доставленный купцом Хавалкиным камень, по справедливому мнению архитектора Спарро оказался совершенно непригодным для забучивания фундамента. То же подтвердил и инженер Биркин. Оба предложили делать фундамент из "трофейного" лаврского кирпича. Вскоре Спарро, ссылаясь на занятость (все же - епархиальный архитектор, вынужден часто отлучаться из города), передал дела очередному архитектору - Александру Викентиевичу Беретти. Не знаю, связано ли это напрямую с киевским долгостроем, но остаток дней своих архитектор провел в психиатрической клинике, а заболел он именно в период работы на долгострое.

Амбициозный сын Викентия Беретти, - Александр обещал за те же деньги выстроить храм вдвое(!) превосходящий по размерам весьма скромный проект Спарро.