Первая гражданская аптека города

теперь прекрасный музей-аптека в одной из старейших частей города, на Подоле. Её владельцем был немец по фамилии Гайтер, получивший привилегию на открытие аптеки от царя в Санкт-Петербурге. Его зять Георг Бунге, так­же аптекарь, и был основателем киевской немецкой евангелическо-лютеранской общины. http://katharina.kiev.ua/RU/index-3.html
Первая казенная аптека была открыта в Киеве в 1715 году, а в 1730 между Фроловским и Петропавловским монастырями (сейчас — ул. Притисско-Никольская, 7), появилась первая киевская частная аптека. Открыл ее Иоганн Гейтер, немец, приехавший в Российскую империю налаживать аптечное дело по приглашению Петра І. Аптечное дело Гейтера перешло по наследству его зятю - Георгу Бунге, который стал основателем знаменитой династии киевских аптекарей. Имя Бунге закрепилось за этой аптекой на многие десятилетия.
Здесь продавались пилюли, мази, микстуры — всего около 960 наименований. Все лекарства готовились из натуральных компонентов – растений, минералов, раковин моллюсков, крови и желчи животных, насекомых и яда. Существовало два отдельных реестра лекарственных средств — для бедноты и зажиточных горожан, цены и, соответственно, материалы которых существенно отличались. Так, к примеру, мыло для крестьян изготавливалось из собачьего жира, а состоятельным господам предлагались средства личной гигиены из пальмового или оливкового масла.
Аптека Бунге на Притиско-Никольской проработала более 100 лет, в 1835 году усадьба вместе со старинным домом была продана – так завершилась славная история первых киевских аптекарей. В дальнейшем усадьба несколько раз перепродавалась, а потом перешла в государственное владение. В 1986 после реставрации здания тут открыли Аптеку-музей.
Здесь и сегодня можно ощутить атмосферу старинной аптеки, в музее работает фито-бар в котором можно выпить ароматного, приготовленного по рецептам настоек самого Бунге и купить лечебные препараты, изготовленные на травах, а также мыло ручной работы.
http://www.mykiev.info/ru/museums/pharmacy-museum.html
Аптека Музей

адрес: ул. Притиско-Никольская, 7
телефон: +38(044) 425 24 37
время работы: 09:00-16:00, выходной — восресенье
стоимость: взрослые — 10 грн, школьники, студенты, пенсионеры — 7 грн, экскурсия для групп — 30 грн. с человека
Музей расположен в здании, где размещалась первая частная аптека немца Иоганна Гейтера. После его смерти дело унаследовал зять - Георг Бунге, положивший начало знаменитой династии киевских аптекарей. Помимо работы в аптеке Георг Бюнге являлся основателем лютеранской общины. Он работал и аптекарем, и лекарем, вел приём больных при аптеке, оказывал помощь, выезжая на дом. В аптеке был представлен один из наиболее обширных ассортиментов лекарств в Киеве – более 960 наименований. В аптеке Бунге существовало два отдела и, соответственно, два отдельных реестра лекарств: для бедных киевлян и для богатых клиентов. Цены тоже отличались. В 1835 году усадьба, в которой размещалась аптека, была продана. Впоследствии дом перепродавали еще несколько раз, пока он не перешел в государственную собственность. В 1986 здание отреставрировали и в нем открыли Аптеку-музей.
Экспозиция музея насчитывает более 2 тысяч экспонатов, которые были собраны с разных уголков Украины. Например, старинную аптечную мебель завезли в музей с западных регионов страны. Таким образом, заходя в музей, попадаешь в атмосферу настоящей украинской аптеки конца 18 начала 19 века. В связи с тем, что тогда аптекарь выполнял функции и фармацевта, и доктора, как правило, под одной крышей размещались приемная, магазин и лаборатория.
Весьма интересно полистать толстую аптекарскую книгу, датированную 1834 годом. В ней фиксировались названия препаратов (всегда на латыни), указывалась их рецептура и цены. На специальных витринах выставлена посуда для приготовления травяных смесей, разнообразные колбочки и тюбики из-под лекарств, есть даже старинные рецепты. Пройдя по музею и обратив внимание на инструменты фармацевтов прошлых веков, можно отметить, насколько семимильными шагами двинулась вперед фармацевтическая наука. Привлекают взор и стеклянные банки с заспиртованными змеями и крабами.
Для современных людей это необычно, но в аптеках прошлых веков продавались и косметические препараты. Поэтому, в аптеке-музее выставлены старинные банки с кремом и пудрой, флакончики с духами, упаковки с зубным порошком. Помимо того, даже чернила продавались раньше сугубо в аптеках.
Есть в музее и несколько инсталляций, которые расположены в подвальном помещении. Вниманию посетителей предлагается монашеская келья Киево-Печерской Лавры 10 столетия, в которой монахи лечили больных с помощью трав и молитв. Весьма характерно представлена хата знахарки: здесь есть и глиняная печь, и всевозможная посуда, и все необходимые атрибуты народной врачевательницы того времени, в частности - душистые травы, подвешенные под потолком. Для тех, кто любит мистику, в музее инсталляция подвала алхимика – маг сидит, склонившись над колбой, возле которой груда монет. Существует традиция, если бросить магу монетку, тогда загаданное желание обязательно сбудется.
Нововведением стало открытие в музее фито-бара, в котором готовят напитки по рецептам настоек самого Бунге. Также здесь можно приобрести лечебные препараты, изготовленные на травах, и мыло ручной работы.
Но вплоть до XVII в. аптекарское дело в Киеве отсутствовало, и об этом красноречиво свидетельствует запись генерала Патрика Гордона в личном дневнике.

В мае 1685 г. П. Гордон прислал в Москву письмо с просьбой хлопотать перед царевной Софией Алексеевной, чтобы она отпустила его из Киева. Дабы избежать возможного отказа, генерал приложил к прошению список условий, при выполнении которых он останется в Киеве. Среди них было и такое: «По причине моих частых болезней прошу, чтобы в Киеве был лекарь или другой сведущий человек с аптекой, который необходим не только мне, но и наместнику и всем подданным их величеств». Но это условие так и не было выполнено великой самодержицей.

Итак, все три части 25-тысячного Киева: Подол, Печерск и Верхний Город — оставались без лекарств, в постоянной сырости, антисанитарии и заболеваниях. Процветала торговля «зельем» в зеленных рядах на базарах, что нередко имело плачевные последствия.

ПЕРВАЯ КАЗЕННАЯ АПТЕКА КИЕВА

Такая ситуация сохранилась до 1715 г., когда об аптеке позаботился киевский губернатор князь Дмитрий Голицын. Он обратился к Всероссийскому Самодержцу Императору Петру Великому с «докладными пунктами», предложив следующее: «Для лучшей пользы солдат в Киеве следует устроить аптеку, и при ней быть доктору и аптекарю с оплатой, а оплате следует быть 700 рублей в год». 18 февраля 1715 г. вышел Высочайший указ, повелевающий выполнить эту просьбу. Так в Киеве появилась казенная аптека от Аптекарского приказа, который ведал медико-санитарным обеспечением армии, подбором и распределением штата полковых лекарей, подготовкой отечественных медицинских кадров, принимал участие в разработке мероприятий по борьбе с эпидемиями чумы и холеры.

ОСНОВАНИЕ ПЕРВОЙ ПАРТИКУЛЯРНОЙ АПТЕКИ КИЕВА. АПТЕКА ГЕЙТЕРА

Через 13 лет после создания в Киеве первой казенной аптеки для солдат Государь Император Петр II Алексеевич жаловал право на открытие партикулярной (частной) аптеки немецкому колонисту Иоганну Гейтеру (Эйстеру), который обучался аптекарскому делу в Москве и, получив звание гезеля, был призван в войско в Украину, где заведовал производным врачебным составом. Освободившись от службы и осев в Киеве в 1727 г., он решил открыть на собственные деньги фармацию, о чем написал в письмах к гетману Даниилу Апостолу и в медицинскую канцелярию и получил «привилегии» (патент) на эту деятельность, что соответствовало указу Петра I об открытии партикулярных аптек от ноября 1701 г.

В 1730 г. на промышленно-торговом Киевоподоле, между Фроловским и Петропавловским монастырями (сейчас — ул. Притисско-Никольская, 7), была открыта первая партикулярная (частная) аптека, которая до 1770-х годов оставалась единственной частной аптекой в Киеве.

После неожиданной смерти Иоганна Гейтера Указом Государственной медицинской коллегии от 27 августа 1751 г. право содержать партикулярную аптеку на Подоле перешло к его вдове — аптекарше Анне Ивановне Гейтер, которая к тому времени стала докторшей Анной Грюнингер. В те времена в аптеках работали только мужчины, а женщинам до конца XIX ст. не разрешалось получать фармацевтическое образование. И Анна Ивановна передала управление аптекой перспективному 28-летнему выходцу из Восточной Пруссии, дворянину Георгу-Фридриху (Григорию) Бунге, который по окончании обучения аптекарскому делу в Тильзите (Калининградская область России) получил свидетельство «о большой работоспособности и основательных познаниях» от своего учителя, привилегированного аптекаря Михайловского. В том же 1751 г. Георг женился на дочери Анны от первого брака Екатерине Гейтер.

ЛЕКАРСТВА НА ВЕС ЗОЛОТА

Работу аптекаря тех времен можно по праву причислить к интеллектуальному и одновременно тяжелому физическому труду. Георгу Бунге, как и всем аптекарям того времени, приходилось не только смешивать и продавать готовые целебные средства, но и получать их компоненты из первичных материалов. Процесс этот был кропотливым и дорогостоящим. Кроме того, работать приходилось стоя — таков был аптечный устав.

Во второй половине XVIII в. фармация Российской Империи состояла в основном из лекарств растительного происхождения, в меньшей степени — из химикатов и лекарств животного происхождения.

Ассортимент партикулярной аптеки Бунге был довольно широк: согласно выводам комиссии начала 1750-х годов, здесь продавались пилюли, мази, микстуры — всего около 960 наименований. Существовало два отдельных реестра лекарственных средств — для бедноты и зажиточных горожан, цены и, соответственно, материалы которых существенно отличались. Так, к примеру, мыло для крестьян изготавливалось из собачьего жира, а состоятельным господам предлагались средства личной гигиены из пальмового или оливкового масла. Среди крестьян было широко распространено лечение травами, в то время как в аптеках изготавливали и продавали весьма дорогостоящие пилюли, являвшиеся в те времена не только лекарством, но и элементом престижа. Купить их могли далеко не все: 1 таблетка могла стоить до 3 руб., для сравнения — на Контрактовой ярмарке за те же деньги можно было купить корову. Среди зажиточных барышень модно было доводить себя до болезненной бледности, а в театре, на балу или светском рауте достать из коробочки, нередко инкрустированной драгоценными камнями, пилюли, демонстрируя возможность пользоваться услугами аптекаря.

ЭПИДЕМИЯ ЧУМЫ В КИЕВЕ

В 1770 г. в Киеве вспыхнула эпидемия чумы, унесшая жизни почти 6000 киевлян. Несмотря на то что по указу самой Екатерны II весь Киевоподол был изолирован плотным кольцом охраны, чума продолжала свой смертоносный марш во всех направлениях от очага поражения. Ночью обезображенные болезнью трупы выбрасывали на улицу, подбрасывали к чужим домам, дабы не обнаружить свой дом как источник заразы.Не успевая хоронить усопших по христианскому обычаю, могильщики закапывали их в больших братских могилах в ближайших урочищах, а также на кладбищах Приорки, Сырца и Куреневки. Со временем больных находили, а оставшихся здоровыми отправляли на один из островов Днепра в карантин. Зараженных отправляли в особенный лазарет, где почти все они умирали, лежа бок о бок в сырых плохо проветриваемых темных комнатах. Спасением от страшной смерти для чудом уцелевших подолян стали трескучие морозы зимы 1771 г., после которых заболеваемость пошла на спад. Многие выздоравливали без какой-либо помощи. Но для дальнейшей профилактики возникновения эпидемии по настоянию лекарей люди покрывали свежие могилы толстым слоем земли, разбирали домашние печи, в мороз держали открытыми окна, окуривали одежду нефтью и ладаном, а дворы и прохожих — дегтем. Дома семей, умерших от «морового поветрия», были сожжены дотла.

В борьбе с «моровым поветрием» пострадал и один из сыновей Григория Бунге — Христиан-Георг, эпидемиолог, принимавший активное участие в ликвидации последствий эпидемии, но ему суждено было выжить, чтоб и впредь бороться за человеческие жизни. Он выхаживал и растил на средства городского бюджета младенцев, чьи матери умерли от чумы.

Прибывший из Петербурга для борьбы с эпидемией коллежский советник доктор Иоганн Лерхе оставил интересные записи о жизни Киева того периода, где есть сведения и о партикулярной аптеке на Подоле: «Частная аптека Бунге устроена хорошо, и так как она единственная в Киеве, то приносит славный доход».



АПТЕКА БУНГЕ

После смерти Анны Грюнингер 28 ноября 1779 г. аптека на Подоле полностью перешла во владение Григория Бунге. Кроме того, за добросовестные долголетние труды он был удостоен звания аптекаря, о чем свидетельствует сохранившийся документ — указ Екатерины ІІ. Будучи немкой по происхождению, императрица поддерживала начинания своих соотечественников, добросовестно трудившихся на благо Российской Империи. Тогда же Григорий Бунге принял российское подданство, что было необходимо для беспрепятственной самостоятельной аптекарской практики.

А через пять лет постановлением Киевского депутатского дворянского собрания от 28 октября 1784 г. «за добросовестную работу на общую пользу и образ жизни, достойный благородного человека», о чем засвидетельствовал генералитет и другие почетные дворяне, Григорий Бунге с сыновьями был внесен в IV часть дворянской родовой книги Киевской губернии.

Усадьбу Бунге в Киеве современники сравнивали со знаменитой Кунсткамерой в Петербурге, столько в ней было собрано интересных экспонатов, часть из которых сгорела во время страшного пожара на Подоле в 1811 г., само здание тоже значительно пострадало, но было в скором времени восстановлено — городу была необходима аптека.

Григорий был широко известным и разносторонне развитым человеком. Помимо ботаники, химии и фармакологии, он занимался еще и электрикой, изготовлением барометров, термометров, токарным искусством. Уважаемый аптекарь отличался религиозным благочестием, благодаря ему в Киеве была основана евангельско-лютеранская община. Многие прихожане кирхи св. Катерины, построенной по инициативе Григория Бунге, следуя его примеру, трудились на благо отечества и стали отцами больших семейств.

ВЫДАЮЩИЕСЯ ПОТОМКИ ГРИГОРИЯ БУНГЕ

Григорию Бунге выпало стать родоначальником уникальной плеяды выдающихся киевлян: ученых, докторов, натуралистов, путешественников, общественных деятелей и крупнейшей династии аптекарей.

Известно, что старшая дочь Анна вышла замуж за первого пастора киевской евангельско-лютеранской общины Кристофа-Лебрехта Граля — воспитателя детей Бунге, и 11 января 1770 г. у них родился будущий знаменитый доктор-бессребреник Иоганн-Фридрих Граль, посвятивший всю свою жизнь бескорыстной медицинской помощи нуждающимся, за что был награжден орденом святого Владимира 4-го класса. Ему также принадлежит заслуга в развитии оспопрививания в Пермской губернии, в совершенствовании методов хранения вакцины, в проведении разъяснительной работы, в организации борьбы с холерой в 1829–1831 гг.

Средний сын Христиан-Георг, как уже было сказано, стал эпидемиологом, работал штабным врачом Киево-Могилянской академии, также был известен как специалист по детским заболеваниям. Во время войны с Наполеоном, когда русская армия, отступая, испытывала огромные потери и ранеными были переполнены все госпитали, помещения и даже дома горожан, по приказу губернатора и велению сердца Христиан Бунге служил в госпитале, активно занимался профилактикой инфекционных болезней. В 1814 г. доктора наградили бронзовой медалью на ленте ордена святого Владимира за безукоризненную службу и бескорыстную помощь. Популярность и авторитет Христиана Бунге были настолько велики, что в 1848 г. без надлежащих экзаменов он получил диплом доктора медицины. Сын Христиана Николай был ученым-экономистом. С 1856 г. в течение восьми лет он возглавлял Киевский университет. Позже преподавал будущим императорам Александру III и Николаю II. Пребывая на должности министра финансов Российской Империи, а в дальнейшем и главы правительства, разрабатывал проекты закона об отмене крепостного права.

Самый младший сын Григория Бунге Христофор, родившийся в 1781 г., после окончания Медико-хирургического института в Петербурге занимался ветеринарными науками, стал профессором, в 1829–1834 гг. возглавил лечебный факультет, в 1836 г. был избран проректором Московского университета. Через шесть лет Христофор Бунге вышел в отставку, но продолжал научную работу и издал еще три научные работы: «О раздражении спинного мозга» (1844), «О главных повальных заболеваниях домашних животных» (1847), «Руководство по распознаванию и лечению внутренних лошадиных болезней» (1856).

Продолжая дело отца и деда (Иоганна Гейтера), фармацией занимались Фридрих-Иоганн (Федор), Андрей и Георг Бунге.

Старший сын Григория Бунге Федор родился в 1760 г. Повзрослев и пройдя отцовскую науку, он выполнял в аптеке обязанности гезеля (аптечного помощника), а со временем, набравшись опыта, сам получил звание аптекаря в апреле 1791 г., после чего подписал клятвенное обещание на верное служение Российской Империи, что значительно облегчало решение бюрократических вопросов на местном уровне.

ЗАВЕЩАНИЕ

Предчувствуя скорую смерть, 11 июля 1792 г. Григорий Бунге составил завещание, согласно которому аптека на Подоле должна была перейти сыновьям Федору и Андрею. При этом отец обязал их выплатить остальным детям определенные, но весьма скромные суммы: сыновьям Якову, Христофору и Христиану — по 1000, а Григорию (Георгу) и каждой из замужних дочерей — по 600 рублей. Возможно, такая «нелюбовь» к среднему сыну связана с тем, что к тому времени 31-летний Георг открыл собственную аптеку. А в апреле 1811 г. он, выиграв торги, взял в откуп аптеку Приказа государственной опеки в печерской части города напротив царского дворца.

СЕМЕЙНЫЙ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ТАНДЕМ БУНГЕ И ТЕЦНЕРОВ

Но 10 октября 1815 г. коллежский асессор аптекарь Григорий Григорьевич (Георг) Бунге неожиданно умер, оставив вдову с тремя дочерьми наедине с ворохом долгов в 32 тыс. руб. и весьма скромными средствами к существованию. Прибыль семьи с учетом платы за аренду отцовского имения в Хмельном Киевской губернии составляла не более 5 тыс., а расходы — почти 4 тыс. руб. в год. Для того чтобы обеспечить достойную жизнь и воспитание сиротам, Хмельное было продано за 40 тыс. руб. Правда, к тому времени одна из сирот, Елизавета Григорьевна, 15-летней вышла замуж за аптекаря Ивана Богдановича Тецнера, который получил пристойное химическое образование и учился фармации в Соломоновой аптеке в Лейпциге. Впоследствии их дочь Александра Ивановна вышла замуж за своего двоюродного дядю Генриха (Андрея) Христиановича Бунге, таким образом, дело осталось во владении семьи.

ФЕДОР И АНДРЕЙ БУНГЕ

Достойно продолжая и совершенствуя дело отца, Федор Григорьевич Бунге был не только образованным человеком, но и, как отметил генерал-аншеф Николай Николаевич Кречетников, «вел себя по правилам честности и аптеку содержал в наилучшем состоянии». В его аптеке можно было найти и купить не только лекарства, но и разнообразные растения, и другие полезные средства. Печерская лавра, например, делала у него закупки многочисленных ингредиентов для приготовления мирры.

В конце XVIII в. в Российской империи на государственном уровне проявлялся интерес к издавна известным лечебным свойствам ревеня (rheum). Но все старания братьев Федора и Андрея Бунге, предпринятые в отношении решения земельного вопроса для выращивания ревеня, не имели успеха в силу того, что чиновники не хотели выделять удобную землю и таким образом жертвовать своими интересами.

Тогда Андрей решил пойти другим путем в решении земельного вопроса: привел в порядок ботанический (аптекарский) сад на склонах под Андреевской церковью площадью 4085 саженей кв. (около 2 га), одновременно хлопотал о выделении удобной земли для выращивания вайды красильной. В конце весны 1811 г. он передал Александру III образцы нескольких видов ткани, окрашенных вайдой в синий цвет индиго, приложив краску и подробное описание процедуры окрашивания. Государь высоко оценил труды Андрея Бунге. В скором времени Андрей Григорьевич был удостоен монаршего благоволения, и в его распоряжение поступило 10 десятин земли на Куреневке, где он выращивал расцветающую солнечно-желтым ковром вайду и построил главный деревянный корпус вайдового завода. Сын Андрея Александр стал ботаником. Во время многочисленных научных экспедиций он собрал и описал много новых видов растений, целое семейство которых в честь исследователя названо бунгелами.

ФИРМА «АПТЕКАРЕЙ АНДРЕЯ БУНГЕ И ТЕЦНЕРА»

Чувствуя необходимость в надежном компаньоне, в апреле 1811 г. Андрей Григорьевич передал рецептурную часть и лабораторию со всеми материалами аптеки на Подоле своему родственнику, другу, соратнику и коллеге Ивану Тецнеру, который стал ее равноправным совладельцем. «Аптека Андрея Бунге» была переименована в фирму «Аптекарей Андрея Бунге и Тецнера». Именно она, выстояв в страшном пожаре, охватившем весь Киевоподол 9 июля 1811 г., стала еще более значимой.

Но вместе Андрею Бунге и Ивану Тецнеру довелось работать всего три года. В 1814 г. коллежский асессор Андрей Бунге умер. Аптека перешла Тецнеру.

ГОРЕ-КОНКУРЕНТЫ

После смерти близкого друга и коллеги по цеху довольно продолжительное время в аптеке Тецнера гезелем служил дворянин Леонид Пациорковский. Приобретя некоторый опыт, он решил открыть собственную аптеку, но для этого было необходимо свидетельство на право самостоятельно заниматься аптекарским делом. И таким свидетельством для него стал диплом «о получении привилегии на аптекарского провизора 1-го класса», полученный в 1826 г. в Харьковском университете. Вернувшись на Киевоподол, он, ссылаясь на согласованность с Тецнером, подал прошение об открытии собственной аптеки на Подоле с ценами, заниженными на 10% таксы. Стоит ли говорить о негодовании Тецнера, который предъявил в Медицинскую управу свидетельство того, что «обеспечение подолян лекарствами из его аптеки вполне достаточно», подписанное авторитетными киевлянами: войтом Киселевым, купцами и чиновниками. Но несмотря на это, уже в мае 1828 г. на Подоле «в доме Коробкина напротив Контрактовой площади» была открыта вторая аптека — Пациорковского.

В 1832 г., спустя год после кончины своего учителя И. Тецнера, Пациорковский, потеряв всякую надежду улучшить положение дел, продал аптеку со всей утварью вдове Ивана Богдановича Елизавете Григорьевне, за год до этого унаследовавшей аптеку на Притисско-Никольской.

Еще через пару лет на тех же условиях заниженных цен пытался открыть собственную аптеку на Подоле брат Леонида Пациорковского Станислав, получивший диплом гезеля I степени в Московском университете, но ему было отказано.

ПРОДАЖА АПТЕКИ ГЕЙТЕРА — БУНГЕ — ТЕЦНЕРА

1 февраля 1833 г. Елизавета Тецнер в рассрочку продала обе аптеки на Подоле давнишнему приятелю покойного мужа Людвигу Андреевичу Рихтеру, который через год скоропостижно скончался. Его семья не могла рассчитаться за аптеки, которые снова вернулись во владение подольской аптекарши.

2 августа 1835 г. вдова Тецнера продала обе аптеки, оставив за собой родную усадьбу, провизору Егору Аншпахову, поставив точку на более чем 100-летней истории семейной аптеки Гейтера — Бунге — Тецнера.

В 1852 г. наследники Ивана Богдановича — вдова Елизавета Григорьевна, дети Константин и Дмитрий Тецнеры и Александра Бунге — продали весь бывший сад под Андреевской горой купцу Ивану Байкову.

А 20 августа 1871 г. правнучка основателя первой киевской частной аптеки Гейтера, внучка основателя знаменитого киевского рода Бунге, дочь аптекаря, вдова аптекаря и в прошлом сама владелица аптеки 70-летняя Елизавета Григорьевна Тецнер продала свою усадьбу со старинным аптечным домом и флигелем семье Васильчиковых — коллежскому асессору Константину Павловичу и его жене Ольге Павловне за 11 тыс. руб. серебром.

В дальнейшем сменилось несколько владельцев усадьбы. В частности, в 1908 г. дом принадлежал Марии Константиновне Бакай, в 1914 г. — доктору Алексею Васильевичу Горячковскому. Еще не раз менялись не только владельцы, но и непосредственное назначение дома, в разные периоды трансформировавшегося с аптечно-жилищного в жилищное, потом — в торговое, конторское, строительное.

Золотой век аптекарства


Золотой век аптекарства Наталья ВОЛОДЧЕНКО, Ольга ШВАГУЛЯК-ШОСТАК Динамичному становлению фармацевтики в XIX веке способствовали открытия в химии, развитие промышленности и государственная политика в области здравоохранения.

Пилюля в тон галстука

Около полуторасот лет назад самым модным был тот, кто имел болезненный вид. Чтобы вызвать бледность, специально прибегали к опасным для здоровья приемам — пили уксусную кислоту. Поэтому модники довольно быстро зарабатывали язву желудка. Но на всевозможных приемах и светских раутах признаком богатства и следования моде считалось принять пилюлю, достав ее с маленькой яркой коробочки. А чтобы соответствовать моде до конца, в аптеках заказывали пилюли специально под цвет наряда. Позволить себе «болеть» мог не каждый — лекарства в то время были дорогими, да и услуги врача-аптекаря стоили недешево.

Владельцами киевских аптек были преимущественно иностранцы, которые, переехав в Российскую империю, открывали свой бизнес, пользуясь некоторыми экономическими привилегиями на «новой родине». Например, австриец Густав Вильгельмович Зейдель, приняв российское подданство в 1888 году, открыл в Киеве аптеку на Крещатике.

Иностранцу, чтобы открыть аптеку, кроме стартового капитала, обязательно следовало иметь диплом о высшем образовании и подтвердить его в Аптечном приказе. Чтобы получить звание аптекаря, после окончания университета необходимо было пройти стажировку в аптеке, указанной медицинским департаментом. Через три года ученик-стажер подавал прошение об аттестации на звание аптекаря, провизора, гейзеля и, сдав экзамен, получал право работать в аптеке. В случае неудачи — опять обучение в течение года и повторный экзамен. Если стажер в течение пяти лет не мог сдать экзамен, в медицинском департаменте устанавливали причины провала ученика и компетентность аптекаря. В архивах сохранилось несколько жалоб на Вальтера, жителя г. Буки Уманского уезда с турецким паспортом: он «... пользовал разных лиц, записывал рецепты, не получив на то надлежащего права, отчего делал страшное повреждение людям и не один уже получил от его пользования смерть».

В 1873 году в Российской империи появились «Правила открытия аптек». Никто не имел права открыть аптеку в городе или районе без согласия местных аптекарей. Открытие каждой аптеки происходило также только с разрешения губернатора на основании представления местной врачебной управы. Возбуждая ходатайство, последняя должна была принимать во внимание местные обстоятельства, численность населения и количество аптек, уже действовавших на данной территории. В частности, в столицах губерний на одну аптеку должно было приходиться не менее 12 тыс. человек и 30 тыс. рецептов. По правилам, в каждой аптеке должны были быть лаборатория, квалифицированный руководитель, а также — подготовка учеников. Впрочем, часто правила нарушались. Например, аптеки принадлежали лицам, не разбиравшимся в фармацевтике; нанимали провизоров-служащих; сдавались в аренду и т. п.

Шпаргалка для провизора

В Российской империи изготовление лекарств было продолжительным и недешевым процессом. Конечно, это отражалось на цене микстур и пилюль, а у аптек было немного клиентов — большинство занимались самолечением. Поэтому ради рентабельности бизнеса в аптеках продавали «сопутствующие» товары — ликеры, вина, марципаны, торты, пирожные, готовили полезные травяные чаи, производили очень качественную водку «Аква-Вита» («Вода жизни»), минеральные воды, растворяя набор солей в дистиллированной воде. Во многих аптеках открывались кафе, кондитерские, особенно диверсификация бизнеса была популярна на Западной Украине.

Ради усиления контроля в фармацевтической отрасли в 1789 году впервые в России печатают единую для всех аптечную таксу на существующие медикаменты, а также определяют плату за изготовление лекарств (taxa laborum). В частности, за приготовление микстуры или простых пилюль аптекарь брал четыре копейки, за простой декокт или позолоту пилюль — десять копеек. В ХІХ в. аптечную таксу несколько раз пересматривали, и цены на медикаменты росли.

Циркуляр министра внутренних дел от 3 января 1808 года обязывал аптечных работников указывать точное время получения рецепта, а на сигнатуре — точное время изготовления лекарств. Изготовление лекарств нормировалось законами. В 1864 году в Российской империи была выдана своя Фармакопея — сборник стандартов и положений, нормирующих качество лекарственных препаратов. До этого времени каждую аптеку обязывали иметь собственную фармакопею, которую аптекари составляли, руководствуясь немецкими постулатами.

В 1881 году Медицинским советом была введена новая аптекарская такса. В журнале рецептур обязательно записывали фамилию покупателя, лекарства, отпущенные ему, их количество и цену, которую аптекарь не имел права превысить. Периодически медицинский департамент проверял, правильно ли аптека устанавливает цены на лекарственные препараты.

В 80-е годы ХІХ в. земская интеллигенция и фармацевты добились разрешения на открытие вольных аптек на средства земств для медицинского обслуживания необеспеченных слоев населения. Земским аптекам разрешалось иметь сокращенный каталог лекарств и находиться под надзором фельдшеров. При этом сильнодействующие препараты должны были готовиться под непосредственным наблюдением врачей. Специально для таких аптек создавались и фармакопеи — между собой аптекари называли их «фармакопеями для бедных». В этом постулате импортные ингредиенты заменялись на отечественные, а сами рецепты выписывались проще, что позволило несколько удешевить лекарства.

Контрабанда с гуталином

Правительство пыталось контролировать фармацевтический рынок, однако, требуя открытия аптек с лабораториями, правила для аптек таким образом тормозили развитие аптечной сети и фармацевтической промышленности в целом. Стараниями провизоров и по требованию сельских общин в 1881 году правила были дополнены разрешением открывать аптеки и без лабораторий. Однако это не способствовало быстрому развитию аптечной сети. Быстрее развивались аптекарские магазины, где реализовывали преимущественно готовые патентованные средства отечественного и зарубежного происхождения, нередко фальсифицированные. Кроме товаров аптечного ассортимента, здесь продавали галантерейные, бакалейные и москательные товары — уксус, крем для обуви, гребешки и тому подобное. В 1913 году число аптекарских магазинов почти вдвое превышало число аптек.

Мелкие фармацевтические предприятия, возникавшие при аптекарских магазинах и аптеках, часто занимались изготовлением не только медикаментов, но и «сопутствующих» товаров — чернил, крема для обуви и тому подобного. Например, фирма «Келлер», работавшая в Киеве с 1882 года, значительно расширила свой «лекарственный» ассортимент и в 1910-х годах открыла на Крещатике, 6 Киевское отделение общества «Келлер и Ко».

Право на изготовление медикаментов принадлежало исключительно аптекам. Обходя их монополию, иностранные аптечные фирмы арендовали аптеки с последующим созданием при них промышленных лабораторий по производству галуновых и некоторых других фармацевтических препаратов. В то же время почти 70% медикаментов ввозились из-за границы. Поэтому в конце ХІХ в. изготовление медикаментов в аптеках становится невыгодным делом — аптеки почти ликвидируют лаборатории и сосредоточиваются на перепродаже готовых лекарственных форм, которые закупают у различных фирм.

В то же время часть владельцев аптек становится на путь фальсификации дорогих лекарств. Отдельные дорогие ингредиенты вообще не добавляются в выписанные лекарства, несмотря на то, что их стоимость оплачивается пациентом полностью. Химические шкафы с реактивами во многих больших аптеках существовали только для виду — на случай ревизии из врачебной управы.

От семейного бизнеса до акционерного общества

Удержаться на рынке удавалось преимущественно тем, для кого аптекарский бизнес стал семейным делом. Начало одной из крупнейших аптекарских династий в Киеве положил Георг Бунге, зять Йогана Гейтера, владельца первой киевской частной аптеки на Подоле. Унаследовав после смерти тестя аптекарское дело, он изучал физику, занимался изготовлением термометров и барометров, увлекался электричеством, изучал ботанику, химию, фармакологию. Его сыновья Иван и Григорий продолжили аптекарское дело отца. Андрей Бунге открыл аптеку на Подоле, на Куреневке заложил сад лекарственных растений, которыми обеспечивал весь город. В 1811 году Андрей Бунге приглашает в компаньоны провизора из Харькова Ивана Тецнера. По соглашению, ему досталась аптека, но с большим грузом долгов. Лекарства часто отпускались в кредит, поэтому со временем накопилась немалая сумма. Тецнер взял финансовую сторону дела полностью в свои руки, через судебные иски добивался возврата денег. Молодой предприимчивый провизор завоевал доверие Андрея Бунге, и тот, отдавая сестру замуж за Ивана Тецнера, передал в качестве приданого аптеку в полное владение компаньону-зятю.

Громкая слава ширилась и об аптекарской семье Марцинчиков. Адольф Марцинчик, сын врача, получив университетское образование, в феврале 1847 года арендовал аптеку на Крещатике. После стажировки на химических фабриках Вены, Берлина в 1866 году он открывает собственную аптеку, также на Крещатике. Аптека Марцинчика была лучшим фармацевтическим заведением в городе. После смерти отца дело унаследовал сын Адольф Адольфович (1846-1912), остававшийся провизором 50 лет. Совершенствуя фармацевтическое производство, Марцинчик, к которому в деле присоединился и брат Иван, капитально перестроил аптеку, модернизировал лабораторию: здесь работали вакуумные аппараты, гидравлический пресс, машины для формирования таблеток, изготовления медицинского и косметического мыла, аппараты для изготовления спиртовых и эфирных экстрактов. На базе аптеки проводились опыты и анализы, лаборатория готовила лекарства не только для аптек, но и для других заведений города со скидками 25-45%. Кроме лекарств в аптеке Марцинчика торговали косметическим и скипидарным мылом, зубными эликсирами, ароматическими водами, пластырями, кефиром, кислородом, а также французским вином «Сен-Рафаель», укреплявшим, как уверяли аптекари, здоровье — его называли «лучшим другом желудка».

В 1881 году Адольфа Марцинчика избрали председателем Киевского фармацевтического общества. Недолго думая, он реорганизует свое предприятие, отдав аптечный склад братьев Марцинчиков под «Южно-Русское общество торговли аптекарскими товарами» (ЮРОТАТ). Принцип деятельности ЮРОТАТа был довольно прост, но аптеки каждого оставались частной собственностью. Кроме акционеров покупать препараты на складе имели право и другие аптеки. За десять лет ЮРОТАТ создало сеть контор и отделений по всему Южно-Русскому краю. Оборот Общества за 1899 год составлял полтора миллиона рублей, работали полторы сотни служащих и специалистов. Склады и аптеки Общества предлагали не только аптекарские, но и химические, и косметические товары, патентованные средства, минеральные воды, хирургические инструменты, медицинские принадлежности, приборы и реактивы для сахарных заводов, фотолабораторий.

Кстати

До XV века аптеки удовлетворяли только внутренние потребности монастырей, королевских, царских, аристократических имений, приютов, казарм. Первая публичная аптека во Львове появилась в 1490 году. На ее открытие львовский магистрат дал кредит в 40 злотых. Первая аптека в Киеве открылась в 1709 году на Печерске, руководил ею провизор Чкалов. Первая государственная аптека в Киеве открылась в феврале 1715 года с соизволения Петра I. Аптечный магазин обеспечивал медикаментами воинские части, госпитали, а позже чиновников Киевской губернской канцелярии и население. Заведовал магазином провизор Бирмен, а после него — Иван Вендель. Немецкий ученый, врач и путешественник Гмелин, посетив Украину в конце ХVIII в., в своем четырехтомном труде «Путешествие по России» отметил высокий уровень медицины в Украине, большое количество употребляемых лекарств. Он писал, что в Украине «уже с давних времен знали различные химические лекарства, также была распространена прививка оспы», чем Украина значительно опережала Россию.

источник: "Галицкие КОНТРАКТЫ"